Я родилась 11 марта 1995 года, в г. Кирове (Кировская область). В это время, мой папа взял в аренду гектар земли у ВНИИОЗа (Всероссийского научно-исследовательского института охотничьего хозяйства и звероводства) в четырнадцати километрах от города, возле поселка Зониха и строил там очередную дрессировочную станцию. Как только было подготовлено жилье, мы с мамой переехали на станцию, где среди собак и прошли мои первые четыре года жизни.
Я осваиваю профессиональный жаргон.
Стоял жаркий летний полдень. Солнце палило нещадно. Поэтому деревенская улица была практически пустынна. Исключение составляли нескольких пожилых женщин сидящих на низенькой лавочке в тени одного из домов.
Из калитки соседнего двора вышла маленькая девочка с двумя смешными хвостиками на голове. Впереди нее, дергая поводок из стороны в сторону, бежала небольшая черная собачка.
Аккуратно прикрыв за собой калитку, воспитанный ребенок вежливо поздоровался с женщинами.
Одна из них, спросила, указав на собаку: «А как эту девочку зовут?», на что девочка, серьезно взглянув сначала на собаку, а затем на пожилую даму, громогласно заявила: «Это я девочка! А она — сука!».
Мама девочки, узнав от соседей, что ее дочь «ругается матом», сначала была в шоке. Но, разобравшись в чем дело, не стала ругать дочку. Этой девочкой была я.
Мой отец был биологом, исследователем поведения животных, охотником и дрессировщиком собак и сколько себя помню, меня всегда окружали собаки, а также другие домашние и дикие животные. Поэтому, уже с самых ранних лет я привыкла называть «вещи» своими именами. Собаку женского пола следовало называть «сукой», а мужского – «кобелем». И никак иначе! Так всегда говорил мой папа. А поэтому, никаких «девочек» и «мальчиков» среди собак быть не должно. У нас на дрессировочной станции в г. Кирове жила молодая лошадь по кличке Звездочка. И мне никогда не приходило в голову называть ее «девочкой», поскольку она была кобылой.
Первый интерес к собакам.
С ранних лет я знала названия всех дрессировочных приспособлений: ошейник, поводок, лонжа, ухватка, гантель, барьер и т. д.
Первыми моими друзьями были собаки. По рассказам папы, как только я начала ползать, я начала преследовать наших охотничьих собак, ягдтерьеров Блэка и Барби, Собаки от меня убегали и прятались. Но, взрослея, я научилась их находить. Особенно от меня доставалось Блэку. Бесстрашный охотник и защитник, он старательно избегал меня, а увидев, пытался сразу спрятаться. Самым безопасным местом была щель между спинкой дивана и стеной, куда Блэк забирался и замирал, пытаясь остаться незамеченным. Но я протискивалась в узкую щель и, дотянувшись до Блэка, изо всех сил тащила его за ногу, в то время как собака, забившись в дальний угол отчаянно сопротивлялась.
Наш второй ягдтерьер, сука Барби таких вольностей в свой адрес не позволяла — при моем приближении она начинала тихо рычать, показывая свои клыки и я, благоразумно оставляла ее в покое. Мне вполне хватало «безответного» Блэка.
Я проявляю интерес к дрессировке.
Примерно в то же время я, насмотревшись, как работает с собаками мой папа, начала «дрессировать» своих игрушечных собак. Подражая ему, я таскала их за собой на веревке-поводке и командовала: «Сидеть, Лежать, Рядом!». Игрушки всегда слушались.
У меня обнаружился «охотничий инстинкт».
В 9 лет я впервые сходила с собакой на «охоту».
Произошло это совершенно случайно. Потому что изначально я вместе со спаниелем Джеркой (толстой и, может поэтому, бесконечно ленивой сукой) и крупным дворовым псом Тузиком, пошла за земляникой. Была середина лета, и для ягод было самое время. Земляника едва успела покрыть дно банки, как я услышала громкий лай дворняжки и тут же, оставив сбор ягод, побежала посмотреть, что там случилось.
Неподалеку в маленьком пруду плавала утка! Схватив покрепче поводок (Джерку я водила только на поводке, чтобы она не сбежала домой к маме), ломая кусты и продираясь сквозь заросли крапивы, я ринулась к воде с единственной мыслью: «Надо поймать утку!!!» Конечно же, к тому времени, когда мы оказались на берегу, никакой утки там уже не было и в помине. Только громко лающий Тузик бестолково метался взад и вперед по берегу водоема.
Но моя охотничья собака, ягдтерьер Джерка, наш общий энтузиазм не поддержала. Она тянула меня обратно, к дому и никак не реагировала на мои вопли и науськивания: «Джери, утка! Там утка! Ну Джери, Джери, утка!».
Я сдаваться не собиралась. Утка еще вернется. Надо только немного подождать. Размышляя, таким образом, я взобралась на ветку ивы, нависающую над самой водой, шикнула на собаку – «тихо!» — и принялась ждать.
Ждали мы долго. В отличие от Джерки, Тузик не был скован никакими «обязательствами» и вскоре убежал домой. Джери смирилась со своей участью и тихо лежала под деревом. Банка с земляникой незаметно для меня опустела. Руки и ноги от долгого лежания на дереве затекли. А утка все еще не торопилась вернуться. В конце концов, я догадалась, что она не вернется. Но почему-то эта мысль меня не расстроила. Я устала, хотела есть. Но, главное, у меня была «история» и я сгорала от нетерпения рассказать обо всем моей маме! Разве это не было настоящим приключением?
Я делаю первую попытку самостоятельно обучить собаку.
В одиннадцать лет, я решила заняться дрессировкой и научить спаниеля Джерку разным трюкам. Но с чего же начать? В траве на окраине деревни можно было найти обручи от старых бочек. Я набрала их, врыла в землю и решила научить свою собаку проползать через них. Началась учеба. Со стороны это, наверное, выглядело забавно, но я относилась к занятиям серьезно. Выглядело это так. Сначала я лезла через кольца сама, а следом за собой тащила за поводок свою ученицу. Джерка, не понимая, чего от нее требуют, отчаянно упиралась и даже такой «мотивирующий фактор», как жареные сухарики, не могли ее сдвинуть с места.
Помучившись два дня с «бестолковой» собакой, я бросила это дело, решив, что или я что-то делаю не так, или Джерка слишком заплыла жиром, чтобы совершать какие-то активные действия для добывания «хлеба насущного».
Первая обученная мною собака.
В 15 лет, уже переехав к папе, я многому научилась, помогая ему в дрессировке собак. И однажды, он предложил мне начать дрессировку только что привезенной на станцию агрессивной таксы по кличке Чип. Его привезли из Москвы, где он отличился тем, что покусал свою владелицу. Чипу было уже около 6 лет, но, под руководством отца, я справилась с этим заданием.
На дрессировочной площадке приходилось «на ходу» осваивать и другие навыки. Я была и помощником дрессировщика и видео/фото оператором, снимая уроки дрессировки собак. Этим я и занималась последние три с лишним года, вовсе не думая о том, что дрессировка собак перерастет в нечто большее, чем просто вынужденная помощь отцу.
Я решила стать профессиональным дрессировщиком собак.
Закончились школьные годы, и надо было выбирать свой путь. Это было мучительным делом. Пришлось проводить заново «ревизию» ценностей, расставлять приоритеты. Неожиданно для себя, я обнаружила, что я люблю собак и люблю их дрессировать.
Мы с отцом несколько дней говорили на эту тему и в результате, я приняла решение последовать по стопам моего отца — вернуться к дрессировке собак и сделать это занятие своей основной профессиональной деятельностью.
Так детская игра, помощь отцу постепенно, но неотвратимо превратились в стойкое увлечение изучением поведения животных и дрессировкой собак. Теперь мы работаем вместе. Вместе дрессируем собак, консультируем наших клиентов и развиваем наш проект – «Собака без проблем». А еще, мы вместе изучаем литературу по этологии и зоопсихологии животных, чтобы углубить мои профессиональные знания о закономерностях формировании поведения у животных.
Вместе учим иностранные языки (английский, финский) и собираемся совершить кругосветное путешествие. Конечно с нашей собакой, ягдтерьером Шварцем. Нас двое, не считая, собаки.
Плоскова Василиса, специалист по обучению и коррекции поведения собак.
Так продолжать!