Работая с северными морскими котиками на Командорских островах, я с удивлением обнаружил в себе способность интуитивно, но с большой вероятностью определять истинные намерения секача.
Кадр из фильма В. Иванченко «Мертвая зыбь»
Высадившись на негостеприимный берег острова, я сразу начинал строить свою походную лабораторию – ящик из фанеры, длиной около двух метров, шириной около семидесяти сантиметров и высотой полтора метра. В нем могли поместиться два человека, я с лаборантом.
Затем, забравшись внутрь этого защитного сооружения, мы с помощником переносили его по берегу моря на гаремный участок лежбища, к месту нашей исследовательской работы.
В течение сезона размножения, находясь в центре гаремных групп, я снимал морфометрические показатели (вес, рост) у новорожденных щенков, фотографировал папиллярные линии на правом ласте и, поставив метку, отправлял назад к матери.
Второй, более сложной задачей было пометить гаремного секача.
Кадр из фильма В. Иванченко «Мертвая зыбь»
Естественно, секачи воспринимали нашу передвижную лабораторию за «конкурента» и регулярно нападали на нас.
Главной моей задачей было вовремя определить, собирается ли секач сделать ложный выпад или реально бросается в атаку.
Если атака была не ложной, то надо было успеть поставить под удар секача лобовую часть ящика. В этом случае, нас отбрасывало назад, но мы оставались на «ногах».
Бок ящика был нашей ахилессовой пятой. В этом случае, ящик от удара падал на бок и секачи могли сделать с нами все, что «пожелают». Спастись в этом случае было весьма проблематично.
Так вот, встречая каждый день сотни реальных и ложных выпадов секачей, постоянно подвергая свою жизнь риску, я научился определять истинные намерения секача еще до его атаки и за все время исследовательской работы сделал всего три ошибки! Поразительный результат!
Именно благодаря этой способности я и выжил, поскольку не отличив готовность секача к реальному нападению от его угрозы, мы с лаборантом были бы обязательно разорваны этими очень крупными и агрессивными животными.
Кадр из фильма В. Иванченко «Мертвая зыбь»
Работая с агрессивными собаками, я восстановил эту, казалось бы утраченную способность к пониманию их агрессивных намерений. Хотя вначале создания методики лидерско-ролевого обучения собак (ЛИРОС), я допустил несколько ошибок и за это жестоко поплатился. Собаки не преминули воспользоваться столь «благоприятным» моментом — нападали и кусали.
Сейчас, помимо интуиции, я руководствуюсь и определенными видимыми изменениями в поведении собаки, которые свидетельствуют об отсутствии у нее агрессивных намерений.
Прошло десять дней с начала нашей работы с двухлетним агрессивным кобелем немецкой овчарки, Алексом.
Мы шли на очередное занятие и я сказал своей дочери, что сегодня я войду к нему в вольер.
Еще раз протестировав собаку на предмет возможной агрессии, я вошел в вольер и наша работа по формированию рабочего коллектива вступила в наиболее интересную фазу – формирования у собаки этического поведения в потенциально конфликтных ситуациях: во время кормления, прохода дверей, распределения личной территории.
Когда мы шли назад после успешно проведенного урока, дочь призналась, что очень переживала за меня, когда я входил в вольер к Алексу.
Весь процесс дрессировки этой собаки (как и всех предыдущих), мы снимаем на видео и после окончания работы, упаковав весь материал в один архив, сделаем его доступным для всех владельцев доминантных (агрессивных) собак.